Художественное произведение «Цветок на земле» было написано замечательным советским писателем и публицистом Андреем Платоновым. В молодости этому известному прозаику приходилось много трудиться, чтобы спасти от голода десять младших братьев и сестёр. Годы, проведённые Платоновым в большой семье, навсегда оставили в его сердце особенную любовь к детям. Став прозаиком, писатель посвятил более 20 рассказов и сказок самым маленьким читателям. Не исключением является и произведение «Цветок на земле», созданное в 1949 году. Несмотря на то, что главным героем рассказа выступает ребёнок, проблемы, которые ставит Андрей Платонов, очень серьёзные и взрослые.

Среди советских писателей XX века считалось популярным такое литературное направление, как критический реализм. Его главная особенность - стремление автора достоверно изобразить жизненную ситуацию и сосредоточить внимание на проблемах, которые встречаются в нашей действительности. Платонов придерживался этого литературного направления при написании своих знаменитых повестей, поэтому его творения проникнуты истинными реалиями повседневной жизни советского народа. Произведение «Цветок на земле» относится к жанру рассказа, так как имеет небольшой объем, а изложение автора ведется в повествовательной форме.

Стиль Андрея Платонова обладает ярко выраженной оригинальностью, которая проявляется в наслаивании нарушений языковых норм. Необычность манеры написания произведений вызывающе отличает прозаика от иных советских писателей. Некоторые критики даже называли стиль Платонова « косноязычным» ; впрочем, его тексты не смотрятся безграмотными. Нарушения норм создают особенный эффект, помогающий читателю лучше воспринимать рассказ, погружаться в его атмосферу. Учитывая, что основными действующими лицами произведений Платонова являются простые работящие люди, «негладкий» стиль повествования прозаика полностью соответствует его мыслям.

Линейная композиция рассказа «Цветок на земле» не отличается сложностью. События, описанные в произведении, происходят в течение нескольких часов и изложены в хронологической последовательности. Автор будто бы поэтапно изображает, как протекают часы жизни ребёнка, отец которого находится на войне, а мать «с утра до вечера работает в колхозе на молочной ферме». Создаётся ощущение, что повествование ведётся от лица самого мальчика, так правдиво и простодушно описана жизненная ситуация.

Произведение имеет однолинейный сюжет, который вращается вокруг двух героев: мальчика Афони и его дедушки Тита. Они присутствуют во всех эпизодах рассказа и являются единственными персонажами, представленными читателям. Их художественные образы вызывают симпатию; автор показывает любовь этих героев друг к другу, подчеркивает силу их характеров. Привлекает доброта и любознательность Афони, а также мудрость его дедушки. Показывая своему внуку голубой цветок, растущий не из земли, а из мелкого песка, Тит даёт ему ценнейший урок: «Цветок этот - самый святой труженик, он из смерти работает жизнь». В рассуждениях деда заключено множество идей: о целесообразности всего сущего, даже маленького «жалконького» цветка; о важности труда в жизни человека; о неизбежности смерти. Осознав услышанное, Афоня с вдохновением задумывается о том, как подарить любимому дедушке бессмертие. Эта наивная детская мысль только вызывает у Тита «невидимую» улыбку.

В своём произведении «Цветок на земле» А. Платонов раскрывае такие проблемы, как забота к близким и милосердие, противопоставление жизни и смерти, а также роль труда в становлении личности. На примере доброго, простодушного и любознательного Афони писатель показывает, каким должен быть настоящий человек.

Рассказы А. Платонова знакомят с реальностью простых советских людей. Нельзя не проникнуться судьбами героев, каждый из которых живёт в своём прекрасном и яростном мире. Рассказ «Цветок на земле» позволяет читателю погрузиться в раздумья о том, что же есть «самое главное на свете».

• «В прекрасном и яростном мире», анализ рассказа Платонова
• «Возвращение», анализ рассказа Платонова
• «Сокровенный человек», анализ повести Платонова

Автор повествует читателю о скучной жизни мальчика Афони. Его отец на войне, мать целый день работает на ферме. Только дед Тит находится дома. Ему восемьдесят семь лет, и, в силу своего возраста, он всё время спит. Афоня уговаривает деда не спать, а дед Тит и не против, говорит, что не будет глаза закрывать, будет на внука смотреть. Но, стоит Афоне отвернуться, как дед засыпает.

Афоня ходит вокруг стола, рассматривает мух, которые поедают с пола крошку, поглядывает в окно на пустую улицу и от безделья разговаривает сам с собой. А в доме только и слышно посапывание спящего деда, да тиканье старых часов.

Афоня остановил маятник у часов, и в дом полились звуки улицы. Дед сразу проснулся и спросил у Афони, почему стало шумно. Мальчик вновь попросил деда не спать, а рассказать ему обо всём. Дед попил квас, взял мальчика за руку, отвёл на пастбище и указал на цветок, который рос из песка. Он объяснил мальчику, что в этом всё и заключается. Цветок растёт из неплодородной земли, и в этом таится смысл всего - из неживого создавать живое.

Этот рассказ учит смыслу жизни. На примере цветка, растущего из песка, автор объясняет читателю, что созидание является основным стремлением всего живого.

Картинка или рисунок Цветок на земле

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Хоббит, или Туда и обратно Толкиена

  К Бильбо приходит Гэндальф с гномами. Они берут Хоббита с собой в путешествие. Им нужно забрать сокровища у дракона Смауга.

• Краткое содержание Тэффи Жизнь и воротник

  Олечка Розова замужем за человеком чести. Она была тихой, любящей и скромной женой. Но все поменялось в один миг, после того, как она купила женский беленький накрахмаленный воротник с желтой лентой, продетой сквозь него

• Краткое содержание Михалков Дремота и зевота

  Стихотворение Самуила Маршака «Дремота и зевота» написано для детей младшего возраста. Большинство стихотворений этого автора имеют шутливый характер. Данное стихотворение не исключение

• Краткое содержание Филумена Мартурано Филиппо

  Пьесу Филумено Мартурано написал известный драматург Эдуардо де Филиппо. Это комедия в трёх действиях. Одно из лучших произведений автора, принёсшее ему мировую славу.

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Андрей Платонов
Цветок на земле

Скучно Афоне жить на свете. Отец его на войне, мать с утра до вечера работает в колхозе на молочной ферме, а дедушка Тит спит на печке. Он и днем спит, и ночью спит, а утром, когда просыпается и ест кашу с молоком, он тоже дремлет.

– Дедушка, ты не спи, ты уж выспался, – сказал нынче утром Афоня дедушке.

– Не буду, Афонюшка, я не буду, – ответил дед. – Я лежать буду и на тебя глядеть.

– А зачем ты глаза закрываешь и со мной ничего не говоришь? – спросил тогда Афоня.

– Нынче я не буду глаза смежать, – обещал дедушка Тит. – Нынче я на свет буду смотреть.

– А отчего ты спишь, а я нет?

– Мне годов много, Афонюшка… Мне без трех девяносто будет, глаза уж сами хмурятся.

– А тебе ведь темно спать, – говорил Афоня. – На дворе солнце горит, там трава растет, а ты спишь – ничего не видишь.

– Да я уж все видел, Афонюшка.

– А отчего у тебя глаза белые и слезы в них плачут?

– Они выцвели, Афонюшка, они от света выцвели и слабые стали, мне глядеть ведь долго пришлось.

Афоня осмотрел деда, какой он есть. В бороде у деда были хлебные крошки, и там жил еще один комарик. Афоня встал на лавку, выбрал все крошки из бороды у деда, а комарика прогнал оттуда – пусть он живет отдельно. Руки у дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые черные жилы, эти руки много земли испахали.

Афоня поглядел в глаза деду. Глаза его были открыты, но смотрели равнодушно, не видя ничего, и в каждом глазу светилась большая капля слезы.

– Не спи, дедушка! – попросил Афоня.

Но дедушка уже спал. Мать подсадила его, сонного, на печку, укрыла одеялом и ушла работать. Афоня же остался один в избе, и опять ему скучно стало. Он ходил вокруг деревянного стола, смотрел на мух, которые окружили на полу хлебную крошку, упавшую из бороды деда, и ели ее; потом Афоня подходил к печке, слушал, как дышит там спящий дед, смотрел через окно на пустую улицу и снова ходил вкруг стола, не зная, что делать.

– Мамы нету, папы нету, дедушка спит, – говорил Афоня сам себе.

Потом он посмотрел на часы-ходики, как они идут. Часы шли долго и скучно; тик-так, тик-так, будто они баюкали деда, а сами тоже уморились и хотели уснуть.

– Проснись, дедушка, – просил Афоня. – Ты спишь?

– А? Нету, я не сплю, – отвечал дедушка Тит с печки.

– Ты думаешь? – спрашивал Афоня.

– А? Я тут, Афоня, я тут.

– Ты думаешь там?

– А? Нету, я все обдумал, Афонюшка, я смолоду думал.

– Дедушка Тит, а ты все знаешь?

– Все, Афоня, я все знаю.

– А что это, дедушка?

– А чего тебе, Афонюшка?

– А что это все?

– А я уж позабыл, Афоня.

– Проснись, дедушка, скажи мне про все!

– А? – произнес дедушка Тит.

– Дедушка Тит! Дедушка Тит! – звал Афоня. – Ты вспомни!

Но дед уже умолк, он опять уснул в покое на русской печи.

Афоня тогда сам залез

конец ознакомительного фрагмента

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".

Андрей Платонович Платонов

Цветок на земле

Скучно Афоне жить на свете. Отец его на войне, мать с утра до вечера работает в колхозе на молочной ферме, а дедушка Тит спит на печке. Он и днем спит, и ночью спит, а утром, когда просыпается и ест кашу с молоком, он тоже дремлет.

– Дедушка, ты не спи, ты уж выспался, – сказал нынче утром Афоня дедушке.

– Не буду, Афонюшка, я не буду, – ответил дед. – Я лежать буду и на тебя глядеть.

– А зачем ты глаза закрываешь и со мной ничего не говоришь? – спросил тогда Афоня.

– Нынче я не буду глаза смежать, – обещал дедушка Тит. – Нынче я на свет буду смотреть.

– А отчего ты спишь, а я нет?

– Мне годов много, Афонюшка… Мне без трех девяносто будет, глаза уж сами жмурятся.

– А тебе ведь темно спать, – говорил Афоня. – На дворе солнце горит, там трава растет, а ты спишь, ничего не видишь.

– Да я уж все видел, Афонюшка.

– А отчего у тебя глаза белые и слезы в них плачут?

– Они выцвели, Афонюшка, они от света выцвели и слабые стали; мне глядеть ведь долго пришлось.

Афоня осмотрел деда, какой он есть. В бороде деда были хлебные крошки, и там жил еще один комарик. Афоня встал на лавку, выбрал все крошки из бороды у деда, а комарика прогнал оттуда – пусть живет отдельно. Руки дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые черные жилы, эти руки много земли испахали.

Афоня поглядел в глаза деду. Глаза его были открыты, но смотрели равнодушно, не видя ничего, и в каждом глазу светилась большая капля слезы.

– Не спи, дедушка! – попросил Афоня.

Но дедушка уже спал. Мать подсадила его, сонного, на печку, укрыла одеялом и ушла работать. Афоня же остался один в избе, и опять ему скучно стало. Он ходил вокруг деревянного стола, смотрел на мух, которые окружили на полу хлебную крошку, упавшую из бороды деда, и ели ее; потом Афоня подходил к печке, слушал, как дышит там спящий дед, смотрел через окно на пустую улицу и снова ходил вокруг стола, не зная, что делать.

– Мамы нету, папы нет, дедушка спит, – говорил Афоня сам себе.

Потом он посмотрел на часы-ходики, как они идут. Часы шли долго и скучно: тик-так, тик-так, будто они баюкали деда, а сами тоже уморились и хотели уснуть.

– Проснись, дедушка, – просил Афоня. – Ты спишь?

– А? Нету, я не сплю, – ответил дедушка Тит с печки.

– Ты думаешь? – спрашивал Афоня.

– А? Я тут, Афоня, я тут.

– Ты думаешь там?

– А? Нету, я все обдумал, Афонюшка, я смолоду думал.

– Дедушка Тит, а ты все знаешь?

– Все, Афоня, я все знаю.

– А что это, дедушка?

– А чего тебе, Афонюшка?

– А что это все?

– А я уж позабыл, Афоня.

– Проснись, дедушка, скажи мне про все!

– А? – произнес дедушка Тит.

– Дедушка Тит! Дедушка Тит! – звал Афоня. – Ты вспомни!

Но дед уже умолк, он опять уснул в покое на русской печи.

Афоня тогда сам залез на печь к дедушке и начал будить его, чтобы он проснулся. А дед спал и только шептал тихо во сне неслышные слова. Афоня уморился его будить и сам уснул возле деда, прильнув к его доброй знакомой груди, пахнувшей теплой землею.

Очнувшись от сна, Афоня увидел, что дед глядит глазами и не спит.

– Вставай, дедушка, – сказал Афоня. А дед опять закрыл глаза и уснул.

Афоня подумал, что дед тогда не спит, когда он спит; и он захотел никогда не спать, чтобы подкараулить деда, когда он совсем проснется.

И Афоня стал ожидать. Часы-ходики тикали, и колесики их поскрипывали и напевали, баюкая деда.

Афоня тогда слез с печи и остановил маятник у часов. В избе стало тихо. Слышно стало, как отбивает косу косарь за рекой и тонко звенит мошка под потолком.

Дедушка Тит очнулся и спросил:

– Ты чего, Афоня? Что-то шумно так стало? Это ты шумел?

– А ты не спи! – сказал Афоня. – Ты скажи мне про все! А то ты спишь и спишь, а потом умрешь, мама говорит – тебе недолго осталось; кто мне тогда скажет про все?

– Обожди, дай мне квасу испить, – произнес дед и слез с печи.

– Ты опомнился? – спросил Афоня.

– Опомнился, – ответил дед. – Пойдем сейчас белый свет пытать.

Старый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу.

Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже.

Дед повел Афоню полевой дорогой, и они вышли на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, травы и цветы. Дед остановился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.

– Это я сам знаю! – протяжно сказал Афоня. – А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про все! А этот цвет растет, он не все!

Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.

– Тут самое главное тебе и есть!.. Ты видишь – песок мертвый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего, а камень не живет и не дышит, он мертвый прах. Понял теперь?

– Нет, дедушка Тит, – сказал Афоня. – Тут понятного нету.

– Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты непонятливый? А цветок, ты видишь, жалконький такой, а он живой, и тело себе он сделал из мертвого праха. Стало быть, он мертвую сыпучую землю обращает в живое тело, и пахнет от него самого чистым духом. Вот тебе и есть самое главное дело на белом свете, вот тебе и есть, откуда все берется. Цветок этот – самый святой труженик, он из смерти работает жизнь.

– А трава и рожь тоже главное делают? – спросил Афоня.

– Одинаково, – сказал дедушка Тит.

– А мы с тобой?

– И мы с тобой. Мы пахари, Афонюшка, мы хлебу расти помогаем. А этот вот желтый цвет на лекарство идет, его и в аптеке берут. Ты бы нарвал их да снес. Отец-то твой ведь на войне; вдруг поранят его, или он от болезни ослабнет, вот его и полечат лекарством.

Афоня задумался среди трав и цветов. Он сам, как цветок, тоже захотел теперь делать из смерти жизнь; он думал о том, как рождаются из сыпучего скучного песка голубые, красные, желтые счастливые цветы, поднявшие к небу свои добрые лица и дышащие чистым духом в белый свет.

– Теперь я сам знаю про все! – сказал Афоня. – Иди домой, дедушка, ты опять, должно, спать захотел: у тебя глаза белые… Ты спи, а когда умрешь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха. Ты, дедушка, не бойся!

Дед Тит ничего не сказал. Он невидимо улыбнулся своему доброму внуку и пошел опять в избу на печку.

А маленький Афоня остался один в поле. Он собрал желтых цветов, сколько мог их удержать в охапке, и отнес в аптеку, на лекарства, чтобы отец его не болел на войне от ран. В аптеке Афоне дали за цветы железный гребешок. Он принес его деду и подарил ему: пусть теперь дедушка чешет себе бороду тем гребешком.

– Спасибо тебе, Афонюшка, – сказал дед. – А цветы тебе ничего не сказывали, из чего они в мертвом песке живут?

– Не сказывали, – ответил Афоня. – Ты вон сколько живешь, и то не знаешь. А говорил, что знаешь про все. Ты не знаешь.

– Правда твоя, – согласился дед.

– Они молча живут, надо у них допытаться, – сказал Афоня. – Чего все цветы молчат, а сами знают?

Дед кротко улыбнулся, погладил головку внука и посмотрел на него, как на цветок, растущий на земле. А потом дедушка спрятал гребешок за пазуху и опять заснул.

Андрей Платонович Платонов

Цветок на земле

Скучно Афоне жить на свете. Отец его на войне, мать с утра до вечера работает в колхозе на молочной ферме, а дедушка Тит спит на печке. Он и днем спит, и ночью спит, а утром, когда просыпается и ест кашу с молоком, он тоже дремлет.

– Дедушка, ты не спи, ты уж выспался, – сказал нынче утром Афоня дедушке.

– Не буду, Афонюшка, я не буду, – ответил дед. – Я лежать буду и на тебя глядеть.

– А зачем ты глаза закрываешь и со мной ничего не говоришь? – спросил тогда Афоня.

– Нынче я не буду глаза смежать, – обещал дедушка Тит. – Нынче я на свет буду смотреть.

– А отчего ты спишь, а я нет?

– Мне годов много, Афонюшка… Мне без трех девяносто будет, глаза уж сами жмурятся.

– А тебе ведь темно спать, – говорил Афоня. – На дворе солнце горит, там трава растет, а ты спишь, ничего не видишь.

– Да я уж все видел, Афонюшка.

– А отчего у тебя глаза белые и слезы в них плачут?

– Они выцвели, Афонюшка, они от света выцвели и слабые стали; мне глядеть ведь долго пришлось.

Афоня осмотрел деда, какой он есть. В бороде деда были хлебные крошки, и там жил еще один комарик. Афоня встал на лавку, выбрал все крошки из бороды у деда, а комарика прогнал оттуда – пусть живет отдельно. Руки дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые черные жилы, эти руки много земли испахали.

Афоня поглядел в глаза деду. Глаза его были открыты, но смотрели равнодушно, не видя ничего, и в каждом глазу светилась большая капля слезы.

– Не спи, дедушка! – попросил Афоня.

Но дедушка уже спал. Мать подсадила его, сонного, на печку, укрыла одеялом и ушла работать. Афоня же остался один в избе, и опять ему скучно стало. Он ходил вокруг деревянного стола, смотрел на мух, которые окружили на полу хлебную крошку, упавшую из бороды деда, и ели ее; потом Афоня подходил к печке, слушал, как дышит там спящий дед, смотрел через окно на пустую улицу и снова ходил вокруг стола, не зная, что делать.

– Мамы нету, папы нет, дедушка спит, – говорил Афоня сам себе.

Потом он посмотрел на часы-ходики, как они идут. Часы шли долго и скучно: тик-так, тик-так, будто они баюкали деда, а сами тоже уморились и хотели уснуть.

– Проснись, дедушка, – просил Афоня. – Ты спишь?

– А? Нету, я не сплю, – ответил дедушка Тит с печки.

– Ты думаешь? – спрашивал Афоня.

– А? Я тут, Афоня, я тут.

– Ты думаешь там?

– А? Нету, я все обдумал, Афонюшка, я смолоду думал.

– Дедушка Тит, а ты все знаешь?

– Все, Афоня, я все знаю.

– А что это, дедушка?

– А чего тебе, Афонюшка?

– А что это все?

– А я уж позабыл, Афоня.

– Проснись, дедушка, скажи мне про все!

– А? – произнес дедушка Тит.

– Дедушка Тит! Дедушка Тит! – звал Афоня. – Ты вспомни!

Но дед уже умолк, он опять уснул в покое на русской печи.

Афоня тогда сам залез на печь к дедушке и начал будить его, чтобы он проснулся. А дед спал и только шептал тихо во сне неслышные слова. Афоня уморился его будить и сам уснул возле деда, прильнув к его доброй знакомой груди, пахнувшей теплой землею.

Очнувшись от сна, Афоня увидел, что дед глядит глазами и не спит.

– Вставай, дедушка, – сказал Афоня. А дед опять закрыл глаза и уснул.

Афоня подумал, что дед тогда не спит, когда он спит; и он захотел никогда не спать, чтобы подкараулить деда, когда он совсем проснется.

И Афоня стал ожидать. Часы-ходики тикали, и колесики их поскрипывали и напевали, баюкая деда.

Афоня тогда слез с печи и остановил маятник у часов. В избе стало тихо. Слышно стало, как отбивает косу косарь за рекой и тонко звенит мошка под потолком.

Дедушка Тит очнулся и спросил:

– Ты чего, Афоня? Что-то шумно так стало? Это ты шумел?

– А ты не спи! – сказал Афоня. – Ты скажи мне про все! А то ты спишь и спишь, а потом умрешь, мама говорит – тебе недолго осталось; кто мне тогда скажет про все?

– Обожди, дай мне квасу испить, – произнес дед и слез с печи.

– Ты опомнился? – спросил Афоня.

– Опомнился, – ответил дед. – Пойдем сейчас белый свет пытать.

Старый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу.

Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже.

Дед повел Афоню полевой дорогой, и они вышли на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, травы и цветы. Дед остановился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.

– Это я сам знаю! – протяжно сказал Афоня. – А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про все! А этот цвет растет, он не все!

Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.

– Тут самое главное тебе и есть!.. Ты видишь – песок мертвый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего, а камень не живет и не дышит, он мертвый прах. Понял теперь?

– Нет, дедушка Тит, – сказал Афоня. – Тут понятного нету.

– Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты непонятливый? А цветок, ты видишь, жалконький такой, а он живой, и тело себе он сделал из мертвого праха. Стало быть, он мертвую сыпучую землю обращает в живое тело, и пахнет от него самого чистым духом. Вот тебе и есть самое главное дело на белом свете, вот тебе и есть, откуда все берется. Цветок этот – самый святой труженик, он из смерти работает жизнь.

– А трава и рожь тоже главное делают? – спросил Афоня.

– Одинаково, – сказал дедушка Тит.

– А мы с тобой?

– И мы с тобой. Мы пахари, Афонюшка, мы хлебу расти помогаем. А этот вот желтый цвет на лекарство идет, его и в аптеке берут. Ты бы нарвал их да снес. Отец-то твой ведь на войне; вдруг поранят его, или он от болезни ослабнет, вот его и полечат лекарством.

Афоня задумался среди трав и цветов. Он сам, как цветок, тоже захотел теперь делать из смерти жизнь; он думал о том, как рождаются из сыпучего скучного песка голубые, красные, желтые счастливые цветы, поднявшие к небу свои добрые лица и дышащие чистым духом в белый свет.

– Теперь я сам знаю про все! – сказал Афоня. – Иди домой, дедушка, ты опять, должно, спать захотел: у тебя глаза белые… Ты спи, а когда умрешь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха. Ты, дедушка, не бойся!

Дед Тит ничего не сказал. Он невидимо улыбнулся своему доброму внуку и пошел опять в избу на печку.

А маленький Афоня остался один в поле. Он собрал желтых цветов, сколько мог их удержать в охапке, и отнес в аптеку, на лекарства, чтобы отец его не болел на войне от ран. В аптеке Афоне дали за цветы железный гребешок. Он принес его деду и подарил ему: пусть теперь дедушка чешет себе бороду тем гребешком.

– Спасибо тебе, Афонюшка, – сказал дед. – А цветы тебе ничего не сказывали, из чего они в мертвом песке живут?

– Не сказывали, – ответил Афоня. – Ты вон сколько живешь, и то не знаешь. А говорил, что знаешь про все. Ты не знаешь.

– Правда твоя, – согласился дед.

– Они молча живут, надо у них допытаться, – сказал Афоня. – Чего все цветы молчат, а сами знают?

Дед кротко улыбнулся, погладил головку внука и посмотрел на него, как на цветок, растущий на земле. А потом дедушка спрятал гребешок за пазуху и опять заснул.